Шприц обиженно замолчал и, поправив на спине котомку, от которой шёл одуряющий запах сала, пошёл дальше.

– Эй, вы, дохлые тушканчики, не отставайте! – хрипло крикнул в темноту Бильбауфман. – Если кто отстанет, я сам проколю ему своим железным клыком сонную артерию, понятно?

– Понятно, мистер Биль, – раздались испуганные покорные голоса. Это были остальные члены шайки – Гопс и Кнедлик. Только в такой газете, как «Вашингтон Пост», могли обозвать этих худых крысят, больше похожих на мышей, «угрозой будущему города».

Гопс и Кнедлик поспешили, чтобы не быть растерзанными своим кровожадным главарём. Если Бильбауфман разойдётся – от него пощады не жди. Это они уже давно зарубили себе на носу.

Сам же главарь и Шприц шли впереди, негромко и конфиденциально беседуя.

– Ну ладно, босс, – прошептал Шприц, – вот натаскаем мы целую кучу сала, чтобы хватило на всю жизнь, и что будем делать тогда?

– Ну и глупый же ты, – хмыкнул Биль. – Сразу видно, что вырос где-нибудь в Канзасе… Надо смотреть шире, мой юный друг. Сало – это такая вещь, которой никогда не бывает много, понимаешь?

– Ну… Ага, – Шприц попытался придать голосу больше солидности.

– Когда у нас будет столько сала, что мы не сможем его съесть, – не обращая внимания на него, продолжал Бильбауфман, – мы откроем банк, и назовём его, скажем, «Национальный кредит Бильбауфмана», где каждая крыса сможет взять фунт-другой сала в долг. Например, придёт туда тот же Гопс и скажет: «Господа, я три дня ничего не ел. Дайте мне чего-нибудь съедобного, пожалуйста». А я ему: «Конечно, мистер Гопс, сколько угодно. Вот сало копчёное, жареное, деревенское… Выбирайте на здоровье! Только если вы возьмёте у нас один кусок, то вернёте два. А если не вернёте, то, извините, придётся прокусить вашу сонную артерию…» И мистер Гопс в лепёшку разобьётся, но принесёт мне вдвое больше сала, чем взял. Вот это будет жизнь, Шприц! Вот это будет веселье!

Шприц с открытой пастью слушал Бильбауфмана, боясь пропустить хотя бы слово. Он так ничего и не понял, но почувствовал, что чёрный бандит говорит дело.

Вдруг главарь замер.

– Эй, кто тут есть? – прохрипел он в темноту. Шприц весь сжался, приготовившись отразить нападение.

В полном молчании прошла минута.

– Ну что, и сейчас ты ничего не слышал? – Бильбауфман отвесил Шприцу увесистую затрещину.

– Нет, босс, – честно признался воришка, задрожав.

– Там кто-то впереди есть, – мрачно произнёс Биль. – Я нутром чую.

Шприц заметил впереди слабый свет.

– Ну вот, – обрадовано сказал он, – подземный город уже совсем близко. Мы почти пришли.

– И без тебя вижу, – огрызнулся Бильбауфман. Нет, ничто не может обмануть старого гангстера, когда он чувствует близкое присутствие врага.

Дальше шли молча. Свет, который заметил Шприц, заметно приближался. Наконец тоннель канализации оборвался. Здесь дорога, протоптанная тысячами крысиных лап, резко уходила вниз. Неяркий грязно-жёлтый свет, будто от засиженных мухами ламп, исходил именно оттуда.

Бильбауфман остановился на минуту, поджидая Гопса и Кнедлика. Те ковыляли из последних сил.

– Я когда-нибудь выполню своё обещание, – прорычал Биль, наворачивая на когтистую лапу усы Кнедлика. – Поняли, тушканчики?

Он с силой дёрнул и Кнедлик заверещал от боли.

– Ой, босс, мы все поняли! – вращая глазками, крикнул бандит.

– А теперь вы пойдёте впереди, – сказал главарь и уступил Гопсу и Кнедлику дорогу.

Те покорно поплелись перед боссом.

– А ты на всякий случай запоминай, как надо разговаривать с такими оборванцами. Может, пригодится, – проворчал Шприцу Бильбауфман. – И себе заруби на носу: если что – от Чёрного Биля пощады не будет.

Как зачарованный, смотрел Сплинтер на подземный город. Он примостился на небольшом бетонном уступе, который нависал над обрывом. Учителю и во сне не могло присниться, что под Нью-Йорком, где-то в переплетении канализационных тоннелей может находиться целая обширная долина, в которой уютно разместилось небольшое, но удивительное поселение.

Город начинался прямо под обрывом. К нему вела крысиная тропка, что вилась по крутому склону. Внизу были видны тёмно-серые дома, похожие на те, что когда-то показывал Лео в книжке по истории Древнего Египта. Дома были похожи друг на друга, и располагались кучно, как попало. Но между ними стояли удивительно красивые башни, похожие на кряжистые деревья, которые упирались в высокий земляной свод. Казалось, что Сплинтер видит сказочный лес, в котором уютно примостился посёлок Жевунов или эльфов.

Где-то вверху, между башнями, держащими на себе тяжёлое небо подземелья, горело солнце. Вернее, Сплинтер так только называл про себя этот необычный источник освещения. Вообще-то он скорее напоминал люстру. Огромную, как воздушный шар. Она испускала неяркий желтоватый свет, какой бывает на сцене Метрополитен-Опера во время постановок. Да, этот подземный город здорово смахивал на декорацию какого-то грандиозного спектакля.

Тем не менее, Сплинтер видел людей, которые ходили по узким кривым улочкам. У них была тёмно-жёлтая, будто пергаментная кожа. Почти все были одеты в длинные, до колен, чёрные блузы и чёрные брюки или передники. Кто-то работал, укладывая большие прямоугольные кирпичи на фундамент нового дома. Кто-то нёс на голове большой кувшин. Кто-то даже танцевал посреди улицы.

Больше всего Сплинтера поразила в этих людях их манера двигаться. Движения их были резки и неточны, как у заведённых механических игрушек. Для того, чтобы положить кирпич, строитель тратил вдвое больше времени, чем было нужно: он резко сгибался и на какое-то мгновение застывал в этом положении. Затем таким же образом он разжимал ладонь и брал кирпич. Затем резко выпрямлялся. Поворачивался. Поднимал руку. Ложил кирпич на кладку… «Утомительное зрелище», – решил про себя Сплинтер.

Конечно, черепашки и остальные заботы на какое-то время вылетели из головы учителя. Он давно не испытывал такого потрясения.

– Подожди-ка, – сказал он сам себе, – уж не об этом ли подземном городе упоминали Джулиан и Марика?

– Вполне возможно, – вдруг раздался над его ухом хриплый голос. В следующее мгновение Сплинтер почувствовал, как ухо его обжёг жёсткий профессиональный удар. Учитель попытался удержаться на уступе, но это был лишь жест отчаяния. С криками проклятия Сплинтер сорвался вниз.

– Что-то я сегодня разлетался, – успел подумать он, группируясь, чтобы не превратиться в лепёшку.

Глава 12. Поиски Сплинтера

Джулиан стоял у мусорного контейнера, попыхивая своей трубкой.

– Привет, черепашки, – поднял он руку, заметив, как Дон, Мик, Лео и Раф, соблюдая правила предосторожности, которые Сплинтер так старательно вбивал в их головы, зигзагами движутся в его направлении.

Черепашки, удивлённые, остановились.

– А ты разве не спишь ночью? – спросил Лео.

– Иногда сплю, – загадочно ответил кукловод. – Вообще-то иногда я выхожу ночью покурить… А сейчас вижу – какая-то процессия движется в мою сторону. Дай, думаю, окликну – может, не побьют.

Джулиан улыбался, небрежно сплёвывая табак.

– Вообще-то, Джуд, у нас к тебе очень серьёзное дело, – помявшись, сообщил Дон. – Сплинтер пропал.

Улыбка мгновенно исчезла с лица мулата.

– Когда? – коротко спросил он, вынимая трубку изо рта.

– Он вышел несколько часов назад, и до сих пор не вернулся.

– Куда он пошёл? – переспросил Джуд.

Донателло пожал плечами.

– Не знаю. Просто прогуляться. Сказал, что хочет побыть один.

Прищурив глаза, кукловод смотрел на поникшего Дона и попыхивал трубкой.

– А вы случайно не набедокурили дома? – вдруг спросил он.

– Так ведь мы не нарочно! – вклинился Рафаэль. – Я не думал, что он обидится на мои слова. Сплинтер всегда говорил в таких случаях: «Дело молодое. Подрастёшь – будешь умнее».

– Ладно, – произнёс Джулиан, выбивая трубку о стенку контейнера. – Я не буду допытываться, кто кому что сказал – это не моё дело. Но Сплинтера надо найти обязательно. И как можно скорее… Хотя старик, если я не ошибаюсь, не питал ко мне нежных чувств.